Молодежь за Чистый Интернет

В Общественной Палате Российской Федерации недавно прошло заседание Рабочей группы по развитию общественного диалога и институтов гражданского общества на Кавказе по теме «Миротворческая практика на Северном Кавказе» опыт, модели, методы повышения эффективности. Основная часть Слушаний была посвящена проблеме радикального ислама, словно тяжелая болезнь, поразившая Северный Кавказ. В данном мероприятии довелось принять участие автору данной статьи, в которой мною излагается личное видение данной проблемы.

Радикальный ислам салафитского толка, - более известный как ваххабизм, - стал неотъемлемой частью северокавказского социально-политического пространства, а в таких республиках как Дагестан и Кабардино-Балкария ваххабитское движение в значительной мере определяет всю общественную жизнь.

Причины бурного расцвета салафитско-исламского радикализма весьма разнообразны. Но при анализе их говорят, как правило, только об экономике, бесконечно повторяя тезис, что « у мальчиков нет работы, поэтому они уходят в лес».

Экономический фактор в распространении ваххабизма, несомненно имеет место, но он является далеко не главным, находясь в ряду других, более основных и значимых причин. Первой и основной из которых является деградация административно-правовой системы северокавказских республик. Сложившаяся в последние десятилетия своеобразная неофеодальная система «кавказского олигархата» почти ликвидировала правовые основы общественной жизни. Власть закона лишь имитируется, на деле царит волюнтаристский произвол узурпировавших власть коррупционно-клановых группировок.

Право и закон давно имеют на Северном Кавказе во многом символический характер. Получение отдельных личностей и клановых групп доступа к «административному ресурсу» дает почти абсолютную власть, что автоматически ставит другие кланово-этнические группы в приниженное положение, как в плане финансов и экономики, так и в сфере правовой защищенности. Всевластие и богатство немногих «избранных» существуют на фоне всеобщего бесправия и бедности. Для подавляющего большинства кавказского населения, в первую очередь молодежи, социальные лифты почти полностью блокированы. Неудивительно, что возникают в обществе различные формы социального протеста, в том числе и в форме радикльно-исламского экстремизма.

Последний в частности проявляется в некоторых претензиях на построение «общества справедливости». Подобное «идеальное общество», во многом декларирующее прежние принципы коммунизма, и пытаются, по крайней мере, на словах, построить исламисты-салафиты. Салафистский ислам в этом случае становится некой «религией справедливости», средством психологической и социальной защиты части кавказского населения против фрустрирующей реальности, характеризующейся правовым нигилизмом, безысходностью и отсутствием жизненных перспектив.

Клановость, непотизм, коррупция, правовая анархия, примитивизация и архаизация экономики - все это в целом затрудняет для молодых кавказцев самореализацию, - что зачастую приводит его в члены ваххабитского «джамаата», а зачастую и в ряды партизанского формирования.

Если рассматривать собственно духовно-идеологическую составляющую, то везде на Северном Кавказе видно разрушение культурно-цивилизационного пространства в течение последних двух столетий создаваемого Россией на Кавказе. Северный Кавказ постепенно уходит из «Русского мира».

Традиционный образ России в кавказском сознании – это образ сильного, прежде всего в военном отношении, государства. Нынешняя ослабленная, - в том числе и в духовно-идеологическом плане, - Россия у кавказца вызывает или недоумение и даже презрение. А презрение к России как к «государству не достойному уважения» порождает стремление найти ей ценностную замену. В этом плане нынешний «ваххабитский проект» есть следствие общекавказской тоски по сильной, милитаризованной, «всем миром уважаемой» России «прежних добрых времен».

Надо отметить, что принципы светского правового государства, в котором общественная жизнь регулируется основанной на верховенстве закона юридически-правовой системе, в реальности «кавказского олигархата» в заначительной мере дискредитированы, и отвергаются уже всем кавказским обществом.

Закон и право постепенно уступают свои функции как возникшим заново первобытно-архаичным формамобщественной регуляции, так и новому для Кавказа ваххабистскому правовому «модернизму». Последний при этом декларирует сознательный разрыв со всей европейско-прогрессистской цивилизационной традицией.

Салафизм является своеобразным «воинствующим варварством», он провозглашает добровольно принимаемый духовно-образовательный примитивизм, некий руссоисткий «возврат к простоте», как в общественных отношениях, так и духовной сфере. И в этом его особенная привлекательность для кавказской молодежи. При этом наиболее образованная часть кавказкой молодежи становится главной опорой ваххабитского подполья.

Еще, казалось бы, совсем недавно незыблемые общественные ценности прогресса, образования и научного Знания - все это для очень многих молодых кавказцев уже становится лишним и ненужным. Салафизм провозглашает «стремление к простоте», что подразумевает борьбу с «лишним знанием» мешающего «правоверному» обрести «святую простоту» и «чистоту веры».

В условиях формализации и ослабления системы среднего и высшего образования, блокировки «социальных лифтов», невозможности полноценно реализовать личные амбиции, - при всем этом получение «образовательного багажа» становится бесполезным. Получаемые аттестат и диплом порой приобретает черты жестокой насмешки над чаяниями и желаниями нового члена общества. Уход в исламистское подполье в подобной ситуации зачастую становится актом индивидуального отчаяния, своеобразной формой протеста против отсутствия жизненных перспектив, духовной пустоты и личного одиночества.

Именно образованная, думающая часть кавказской молодежи наиболее остро воспринимает царящие в обществе социальную несправедливость, беззаконие и аморализм. Кризисные явления в северокавказской социальной системе приводит молодого кавказца к желанию найти альтернативу такому положению вещей: войти в некое сообщество, где понятия морали, совести справедливости, равенства – не пустые слова. Но в условиях современных кавказских реалий ищущий альтернативы молодой кавказец находит давно забытые обществом коллективизм, братство и взаимопомощь в ваххабитском джамаате.

Однако ситуация далеко не безвыходная. В последнее время в руководстве, как Северокавказского Федерального Округа, так и в Правительстве РФ произошел сдвиг в осмыслении ситуации на Северном Кавказе. Беспристрастна, порой довольно жесткая, оценки ситуации звучат с самых высоких трибун. Руководством СКФО в лице полпреда Хлопонина, озвучены планы по устранению причин порождающих радикальный исламизм. В частности проведение молодежных межнациональных форумов, планируемое открытие в Пятигорске постоянно действующего молодежного лагеря, меры по поддержке русского населения, без которого сохранение Кавказа в «духовном поле» России невозможно, - все это реально может оздоровить обстановку на Кавказе.

Но работа в этом плане должна быть сделана огромная. В экономике Кавказа необходимо возвращение к масштабном, интенсивному производству: и промышленному и сельскохозяйственному. Когда все поля будут орошаться и засеваться, а продукция с этих полей перерабатываться и без коррупционных барьеров поставляться в центральную Россию, - то тогда люди найдут и экономические возможности для самореализации. Уменьшится бедность и социальное напряжение. Поднимется престиж образования, снова будут востребованы квалифицированные специалисты.

Создание надсубъектных, на уровне СКФО, органов контроля за деятельностью местных правоохранительных органов вернет многим кавказцам веру в справедливость и закон, что резко уменьшит социальную базу экстремистов. Действенная поддержка м защита авторитетных священнослужителей традиционного ислама,- с ними ваххабиты «полемизируют» с помощью пуль - способна нейтрализовать салафитское движение и в теологической сфере собственно ислама. А меры по поддержке русского населения и казачества могут приостановить идущий «цивилизационным клеем» соединяющим Северный кавказ в единое духовно-культурное пространство.

Имя легендарного имама Шамиля до сих пор произносится с большим уважением не только в Чечне и Дагестане, которыми он управлял, но и и во многих других регионах России. Его жизнь вобрала в себя, казалось бы, несовместимые вещи - и долгую, жестокую войну с Россией, и переосмысление прошлого, последующее верное служение России и ее царю.

Более 20 лет продолжалась Кавказская война, в которой горцы под руководством Шамиля противостояли русским войскам. И наконец, 26 августа 1859 года князем Барятинским был взят последний оплот Шамиля – Гуниб, а сам повелитель горцев стал пленником русского царя.

Шамиль был незаурядной личностью. Он управлял своим народом с умом и беспощадной строгостью. Но вместе с тем был для горцев примером честности и благородства. После своего пленения Шамиль не сомневался, что его рано или поздно убьют, и поверил в то, что ему сохранили жизнь, лишь тогда, когда он был великодушно принят императором Александром Вторым. Шамилю не только сохранили жизнь, но и предоставили дом в Калуге для проживания со всем семейством, во дворе дома построили мечеть, выделили 15 тысяч рублей (по тем временам очень большая сумма) годового содержания, сын его воспитывался в Пажеском корпусе.

Через несколько лет, покоренный великодушием царя, Шамиль написал ему: «Мой священный долг – внушить детям их обязанности перед Россией и и ее законными царями. Я завещаю им быть верными подданными Царя России, верно служить новому Отечеству… Успокой мою старость, Государь, и повели, где укажешь, принести мне и детям моим присягу на верность подданства. Я готов принести ее всенародно.» Эта присяга на верность была принесена Шамилем в 1866 году.

А через несколько дней после принесения присяги Шамиля пригласили на свадьбу наследника российского престола Александра Александровича в качестве почетного гостя, проявив тем самым уважение к личности легендарного кавказца. Шамиль испытывал искреннюю признательность своим победителям за проявленное ими благородство. Он, в частности, говорил: «Старый Шамиль на склоне лет жалеет о том, что не может родиться еще раз, дабы посвятить свою жизнь служению белому царю, благородством которого он пользуется». Выехав в 1870 году на богослужение в Мекку, Шамиль заболел и в феврале 1871 года умер в Медине.

Его жизнь, этот небольшой исторический экскурс дают богатую пищу для размышлений. Известный чеченский историк А. Авторханов, эмигрировавший в 70-х годах из СССР, писал: «Во время покорения Кавказа Россия проявила свою специфическую натуру, свойственную только ей. Как завоеванные народы, так и добровольно присоединившиеся Россия не считала колониями, подобно западным державам. Она считала их подданными русского царя. Государственная тенденция заключалась в том, чтобы сделать инородцев одинаковыми подданными русского царя. Русский империализм не был связан с грабежом и насилием».

Завоевав Чечню, Россия обязалась не вмешиваться в ее внутренние дела, не посягать на религию и обычаи. И это обязательство строго выполнялось. В свою очередь, следуя заветам Шамиля, чеченцы хранили верность русским царям, своему новому Отечеству, нередко отличались на военной службе, проявляя отвагу и храбрость. Далеко не все чеченцы приняли революционные преобразования в стране, начавшиеся после 1917 года. Борьба с религиозными пережитками, закрытие многих мечетей (как и церквей), гонения, которым подвергались священнослужители, не могла не затронуть религиозные чувства населения.

Недовольных советской властью, было, конечно, достаточно. Но в то же время многие чеченцы понимали, какие широкие возможности открывает новая власть для тысяч простых людей в области здравоохранения, образования, науки и культуры. Преобразились чеченские города и села, далекие горные аулы, прежде совершенно отрезанные от внешнего мира. Столица Чечни Грозный стал кузницей кадров нефтяной промышленности, которая бурно развивалась в республике.

Трудно сказать, как дальше сложилась бы судьба чеченского народа, если бы не война. В 1944 году всех чеченцев, обвиненных в пособничестве гитлеровцам во время их продвижения на Кавказ, депортировали в Казахстан. Конечно, эта депортация оставила глубокий след в сознании чеченского народа. Тем не менее после того, как он был реабилитирован в 1956 году и возвращен в родные места, жизнь вошла в нормальное русло, и Чечено-Ингушская автономная республика успешно развивалась в составе единого Советского Союза.

Распад СССР и последовавшие за ним события в Чечне – приход к власти сепаратистов, взявших курс на отделение Чечни от России и избравших террор главным своим оружием, затем война с федеральным центром надолго дестабилизировали ситуацию в республике. Но в конце концов с властью террористов было покончено в результате начавшейся в 1999 году антитеррористической операции.

Сейчас в Чечне с помощью федеральных властей и под руководством Рамзана Кадырова (сына первого президента Чечни Ахмада Кадырова, погибшего в результате теракта) налаживается нормальная жизнь, многое делается ля людей в социальном плане. Крупные бандформирования разгромлены, однако небольшие отряды бандитов еще совершают вылазки и в Чечне, и в соседнем Дагестане. Но возврата к власти террора и бесчинствам середины 90-х годов уже никогда не будет.

Чеченский народ в массе своей понял звериную суть терроризма, прикрывавшегося псевдорелигиозными мотивами. Люди хотят спокойной, созидательной жизни на благо своего народа, судьба которого, как говорил Шамиль, неразрывно связана с Россией и верное служение ей – долг каждого чеченца. …

Мой коллега-журналист рассказал мне как-то, что четверть века назад, будучи в Африке, встретил в Эфиопии удивительную супружескую пару. Он – Юрий Лапин – был внуком Тургенева, а она (ее звали Мария) – внучкой Шамиля. Познакомились, разговорились. Выяснилось, что здесь у них роскошная вилла, есть бизнес во многих странах, словом, люди богатые, ни в чем не нуждаются. Но самое главное – они проявили огромный интерес к России, долго расспрашивали о жизни в нашей стране, с которой связаны корнями.

И сейчас, вспомнив об этой необычной супружеской чете, я подумал, что она и есть доказательство примирения Шамиля с Россией, она - живое воплощение той связи между легендарным вождем горцев и его новым Отечеством, которая протянулась сквозь века. Я понял смысл присяги Шамиля, которую должен помнить каждый чеченец, В ней, в этой присяге, - мудрость вождя, думающего о счастье своего народа, судьба которого неотделима от судьбы России.

Кто в России, да и на всей территории бывшего Советского Союза не знает имени Муслима Магомаева – народного артиста СССР, замечательного певца, безвременно ушедшего из жизни два года назад, любимца миллионов любителей музыки, певца, популярность которого поистине не знала границ. Песни в его исполнении и сейчас волнуют наши сердца, будят воспоминания о многочисленных концертах этого блестящего оперного и эстрадного вокалиста, каждый из которых становился незабываемым праздником, который всегда с тобой.

Имя Муслима навсегда связано с Баку и Азербайджаном, где он родился и вырос, стал знаменитым певцом, гордостью республики. Но не все знают, что был еще один Муслим Магомаев – композитор, дед певца, чьим именем и назвали внука, Магомаева-младшего. Еще менее известно, что Магомаев-старший был родом из Чечни. Он вырос в семье кузнеца-оружейника, где очень любили музыку. Во время учебы в Грозненской городской школе он самостоятельно научился играть на скрипке. Потом была учеба в грузинском Гори, в учительской семинарии, знаменательное знакомство там с Узеиром Гаджибековым, дружба с которым прошла через всю жизнь Магомаева. Оба (между прочим, они родились почти в один день: Гаджибеков – 15 сентября 1885 года, а Магомаев – 16 сентября того же года) впоследствии стали известными композиторами, основоположниками азербайджанской классической музыки. Хорошо известны такие оперы Магомаева, как «Шах Исмаил» и «Наргиз», и многочисленные творения Гаджибекова , в том числе оперы «Лейли и Меджнун» и «Кероглу», популярнейшая, дважды экранизированная оперетта «Аршин мал алан».

В 1911 году, сдав экстерном экзамены в Тифлисском учительском институте, Магомаев с семьей переехал в Баку, навсегда связав свою жизнь с Азербайджаном, где и умер в 1937 году, к сожалению, не увидев рождения внука, которому предстояло продолжить семейные музыкальные традиции. Магомаев и Гаджибеков (имя первого носит Бакинская филармония, а второго - Азербайджанская консерватория) были не только друзьями, но и родственниками. Они были женаты на двух сестрах – татарках по национальности из родовитой семьи Терегуловых. Была и третья сестра, жившая в Баку в известном всем жителям города доме №13 по улице, носящей имя поэта Самеда Вургуна, который называли «дом Ландау». В этом доме до революции весь второй этаж занимала семья будущего знаменитого советского физика, Героя Социалистического Труда, лауреата Нобелевской премии Льва Ландау, отец которого был инженером на одном из бакинских нефтепромыслов.

После революции дом был поделен на коммунальные квартиры. В одной из них на третьем этаже поселились моя тетя и двоюродные сестры, к которым я часто приходил. А рядом с ними жила семья наркома здравоохранения Азербайджана 30-х годов Мусеиба Гусейнова и та третья из сестер Терегуловых, о которой я уже упоминал. Соседи уважительно называли ее на дореволюционный манер «мадам Халилова» (она носила фамилию мужа). Я хорошо помню ее – это была дородная с прекрасными манерами пожилая женщина, в неизменном чепчике на голове, любившая сидеть у белого камина, в котором приятно потрескивали дрова. Сын ее – Рамазан Халилов – одно время был директором Бакинского театра оперы и балета. Сюда, навещать «мадам Халилову» приходили и Узеир Гаджибеков, и Муслим Магомаев (старший), а в пятидесятых годах - и юный Муслим-младший, которого я впервые увидел именно в этом доме.

Но вернемся к семье композитора Магомаева. Жену его звали Байдигюль. У композитора было двое сыновей – Магомет (отец будущего знаменитого певца) и Джамалетдин (или Джамал). Магомет, как и все Магомаевы, был очень музыкален, хорошо играл на рояле, он работал театральным художественным оформителем в Баку и Майкопе. Здесь, в Майкопе, столице Адыгеи, он и познакомился со свое будущей женой - драматической актрисой Айшат Ахмедовной Кинжаловой (эта фамилия – ее театральный псевдоним). Отец ее был турок, а в матери текла адыгейская и русская кровь. У нее была эффектная внешность, она хорошо пела, аккомпанируя себе на аккордеоне. Выйдя замуж за Магомета Магомаева, Айшат уехала вместе с ним в Баку, где в 1942 году у них родился сын, названный в честь деда Муслимом.

Отца своего Муслим не помнил (да и не мог помнить) – Магомет Магомаев ушел на фронт, храбро воевал и погиб в Кюстрине, недалеко от Берлина, за 9 дней до конца войны. Айшат вскоре вернулась к родственникам в Майкоп, а маленького Муслима воспитывал дядя – Джамалетдин (кстати, как и погибший брат, он хорошо играл на рояле). Многие годы после войны Джамалетдин Магомаев был заместителем председателя Совета Министров Азербайджана, постоянным представителем республики при Совмине СССР.

… Я попытался вкратце рассказать историю семьи Магомаевых и для того, чтобы вспомнить о выдающемся советском певце, и для того, чтобы показать тот удивительный интернационализм, сплетение судеб разных народов, которые были характерны для нашей многонациональной страны, где смешанные браки были обычным явлением. Порой было просто трудно определить национальность человека. Ведь сколько генов смешалось, например, в крови Муслима Магомаева! Чеченская и татарская по отцу, турецкая, адыгейская и русская по матери. А жил и творил Муслим в Баку, в Азербайджане, который был для него родиной. Вот почему он ощущал себя азербайджанцем и не скрывал этого. Но прежде всего Муслим Магомаев был представителем той уникальной общности людей, которую подарил мировой истории бывший Советский Союз.

По скупым сообщениям СМИ, в ходе спецоперации на юге Казахстана в селе Боралдай Илийского района Алма-Атинской области 3 декабря была ликвидирована террористическая группа, уничтожено пятеро преступников. Таким образом, можно уже совершенно определенно говорить, что благополучный Казахстан вошел в печальный список государств, с которыми исламские боевики ведут свой джихад. Исламисты настырно продвигали в республику свою идеологию, скрепляя ее кровью.

Только за прошлый 2010-й и нынешний 2011-й годы в Казахстане произошло почти два десятка актов исламского террора.

В начале 2010 года на станции Кандыагач группа боевиков из банды «Ансар уд-дин» напала на службу военизированной охраны железных дорог Актюбинской области, захватив табельное оружие и средства радиосвязи. В июне 2010 года группа в составе 21 заключенного совершила побег из колонии строгого режима вблизи города Актау, в ходе которого им была оказана поддержка извне. Из двух машин, подъехавших к колонии, по охране был открыт огонь, один солдат-срочник был ранен. Спустя несколько дней сбежавших обнаружили в степи, где, по официальной версии, пятнадцать из них были убиты бойцами спецназа, а по другой – подорвали себя сами.

В феврале 2011 года произошел взрыв возле следственного изолятора г. Актюбинска. Из подъехавшего к воротам СИЗО автомобиля выбросили пакет, взорвавшийся почти сразу. В изоляторе находились несколько обвиняемых в подготовке теракта, лидер которых ранее был найден мертвым. В ночь на 14 марта произошел взрыв в расположенном недалеко от Алма-Аты городке Иссык, жертвами которого стали два молодых человека и тяжело пострадавшая девушка.

4 апреля в Алма-Ате спецназ попытался штурмом взять квартиру, в которой засели трое экстремистов, обвиняемых в нескольких убийствах. Одного из них удалось захватить живым, двое других подорвали себя гранатами. Одиннадцать бойцов спецподразделения «Сункар» получили ранения. 7 мая произошел теракт в управлении Комитета национальной безопасности Актюбинска. В здание вошел мужчина, который почти сразу подорвал себя. Сам он тут же погиб, пострадали еще четыре человека. Погибшим оказался 25-летний Рахимжан Макатов, талантливый музыкант-домбрист, у которого остались три дочери, родители и младший брат.

24 мая машина с взрывчаткой взорвалась у следственного изолятора КНБ Астаны, водитель и пассажир машины погибли. МВД Казахстана заявило, что взрыв произошел случайно, а взрывчатку в Астану привезли, возможно, для продажи. Однако, по данным казахстанской газеты «Время», один из погибших в ходе взрыва, 34-летний житель Павлодарской области Сергей Подкосов, недавно освободившийся из заключения, несколько лет назад стал приверженцем радикального ислама. После освобождения он специально устроился на горнодобывающее предприятие с целью получить доступ к взрывчатке.

1 июля в Актюбинской области началась полномасштабная война с местной общиной салафитов, открыто бросивших вызов МВД и спецназу. В ночь с 10 на 11 июля произошел массовый побег заключенных в колонии АК-159/21, расположенной в городе Балхаше Карагандинской области, когда 16 заключенных, используя огнестрельное оружие, напали на охрану и убили одного полицейского. Выбраться им не удалось и после блокирования зоны спецназом они подорвали себя с помощью баллона с кислородом. И опять рядом с зоной активно работала община салафитов.

31 октября взрывы прогремели в Атырау, погиб 25-летний смертник Бауржан Султангалиев. 12 ноября весь Казахстан содрогнулся от бойни, которую устроил в центре города Тараз (бывш.Джамбул) 34-летний Максат Кариев, зарезавший следивших за ним сотрудников КНБ, расстрелявший 5 милиционеров и взорвавший себя И опять речь шла о джихаде и борьбе с неверными.

Выступая в парламенте 1 сентября, президент Нурсултан Назарбаев заявил: «Растет риск межэтнических, межрелигиозных конфликтов. Высокой остается угроза нового натиска международного терроризма». А эксперт астанинского Центра стратегических исследований Бермет Колкобаева заявил, что «Казахстану стоит задуматься о ситуации с экстремистами и принять ряд мер по защите границ страны и внутренней обстановки».

Причин для начала масштабной деятельности исламистов в Казахстане предостаточно. Одна из главных аппетитных целей – огромная территория государства, богатого на углеводороды и иные ценности таблицы Менделеева. К тому же государство само ранее развернуло массовую исламизацию, застраивая в общем-то атеистическую территорию мечетями и медресе. В начале 90-х сотни молодых людей отправились на учебу за рубеж для «исламского образования». После их возвращения в Казахстане, где степные женщины никогда не носили хиджабов, это стало обычным явлением. Ситуация реально запущенная. Сегодня молодежь обрабатывают буквально средь бела дня, на улицах, остановках транспорта, в магазинах и даже барах. Если в условиях алма-атинского мегаполиса это относительно незаметно, то на окраинах города, в областных и районных центрах «приставания навязчивых бородачей» вещь обыденная. Повод к началу беседы выбирается простой - зачем ты купил «Колу», почему в поликлинику ходишь без хиджаба, для чего вместо чтения Корана ты пришел в клуб и т.д. При этом замечено, что радикалы «не липнут» к обеспеченным молодым людям, их целевая аудитория – озлобленные нищетой, социальные лузеры. Лекторы и любители «поговорить об Аллахе» проникают в ВУЗы, школы, воинские части, их часто можно встретить на автовокзалах и стихийных биржах труда и недвижимости.

Недавно стало известно, что больше 10 лет в республике действовала религиозная группировка радикального толка во главе с афганским моджахедом, этническим казахом Исматуллой Абдулгапаром, который начинал с гипноза, а закончил распространением агрессивной исламской литературы. Однажды его уже выдворили из страны, но он вновь появился уже с титулом «Магзум Таксыр» – хранимый богом повелитель.

Под носом у властей уже давно свиты гнезда исламского экстремизма, не так давно филиал экстремистской организации «Общества социальных реформ», запрещенного в РФ, был обнаружен на юге Казахстана. Сторонники ваххабизма и салафиты не просто сотнями разгуливают по городам, они активно вербуют сторонников. Вот что пишут на казахстанских форумах: «Ваххабитов в Атырау тысячи, Каждая пятая девушка ходит в парандже», «Официально в Актюбинской области исповедуют салафизм 2,5 тысячи. В каждом районе есть свои джамааты со своими амирами, чьи приказы выполняются беспрекословно. Салафиты уже вытесняют уголовников и подминают под себя молодежь».

Для агрессивного ислама, который с оружием в руках доказывает свою состоятельность в горах Афганистана и пустынях Ирака, стать доминирующей идеологией в такой территориально громадной стране – очень важно. Кроме того, в государстве размыты идеологические фундаменты – главной (если не единственной) целью является создание сытого мещанского мира «успешных людей», но «успешными» могут быть лишь 10-20%...

Географически базой казахстанского исламского экстремизма являются южные Чимкентская и Джамбульская области, отсюда «прозелитаторы салафизма» движутся на северо-запад и север. Таким образом, возле самой границы России формируются очаги агрессивности. Прозрачность границ и эмиграционная лояльность Таможенного Союза позволят исламистам без проблем проникать в глубинные территории РФ – Урал и Сибирь.

На данном этапе начались активные межгосударственные консультации о методах решения вопроса «казахского экстремизма». Россия настаивает на жестких мерах (например, экстрадиции салафитов, как это сделала Москва), Казахстан пытается экспериментировать (история с законом о религиях). Времени на принятие решений остается все меньше…

На днях в рамках информационно-профилактической акции второго Всероссийского урока антинаркотической направленности «Имею право знать!» состоялся мультимедийный видеомост Москва-Санкт-Петербург-Томск. Школьники из трех российских городов ознакомились с мероприятиями в рамках реализации Стратегии государственной антинаркотической политики РФ и задали вопросы экспертам и специалистам.

- В последнее время очень много говорится о распространении курительных смесей среди молодежи. Одни запрещаются, но появляются новые, с новыми названиями. Как можно решить эту проблему навсегда?

Первый замруководителя аппарата Государственного антинаркотического комитета Евгений Маняткин: - В прошлом году было принято постановление правительства, относившее курительные смеси к наркотическим веществам. Мы действуем оперативно, и в течение месяца эти вещества попадают в списки запрещенных к продаже. Но недобросовестные торговцы пользуются этим кратким месячным временным лагом для реализации продукции. Просьба сообщать о таких продажах в наши органы, мы примем оперативные меры.

- Планируется ли сделать принудительным лечение для наркозависимых?

Евгений Маняткин: - В нашем комитете и на различных площадках с Минздравом и общественными организациями мы эту тему активно обсуждаем. Во Франции и Швеции, например, лечение принудительное. Там человек ставится перед выбором – либо лишение свободы, либо лечение. Наша задача – не упрятать человека в тюрьму, а провести с ним профилактическую беседу для осознания необходимости прохождения такого лечения.

- В Китае в XIX веке велись опиумные войны. Не напоминают ли они нынешнюю ситуацию с афганским наркотрафиком в Россию?

Евгений Маняткин: - Да, аналогия уместна. В Афганистане в этом году произведено более 700 тонн героина. Но только вместе, общими усилиями всеми членами нашего общества мы сможем принять меры для блокирования этой смертельной экспансии.

- В последнее время идут разговоры о введении в учебных заведениях тестирования на употребление наркотиков. Каким, на ваш взгляд, оно должно быть – добровольным или обязательным? И будут ли добровольцам предоставлены привилегии при поступлении в вузы?

Заместитель начальника отдела Департамента воспитания и социальной защиты детей Минобрнауки Андрей Гериш: - Да, тестирование планируется ввести, и Минобрнауки намерено сделать этот процесс добровольным, конфиденциальным и не влекущим за собой никаких репрессий. В случае положительного результата теста информация будет доведена только до родителей, администрация школы об этом не узнает. Насчет привилегий. Я считаю, что тестирование на наркотики такая же обычная процедура, как плановая диспансеризация и сдача анализов. Поэтому никаких привилегий при поступлении в вузы быть не должно.

- В Интернете размещено множество объявлений о лечении наркозависимых. Кто-то отслеживают эту рекламу? Это лечение осуществляют профессиональные врачи или мошенники? И лицензируется ли это вид деятельности?

Евгений Маняткин: - На сегодняшний день в ФСКН создано специальное подразделение, которое отслеживает информацию о незаконном распространении наркотиков, лечении и реабилитации наркозависимых. При выборе места для лечения советуем обращаться в центры, имеющие соответствующие лицензии Минздравсоцразвития. В настоящее время в стране действует несколько подобных федеральных центров.

Главный специалист отделения профилактики зависимого поведения Московского научно-практического центра наркологии Татьяна Третьякова: - Дело в том, что за всю информацию рекламного характера в Сети ответственность несет разместившее ее лицо. Но, как уже сегодня упоминалось, квалифицированную медпомощь при лечении наркобольных могут оказать только государственные учреждения здравоохранения.

- Что можно противопоставить рекламе наркотиков в Интернете?

Член общественного совета ВОО «Молодая гвардия Единой России» Олег Пташкин: - Надо противопоставить свой ум и понимание, что наркотики – это путь в никуда. Мы ведем постоянный мониторинг блогов и социальных сетей. Нашими активистами было выявлено более 150 сайтов, продающих курительные смеси. Данную информацию мы передали в ФСКН, и эти сайты были заблокированы. Мы выражаем большую признательность ФСКН за оперативность. Молодежь должна сама понимать, что необходимо заниматься здоровым образом жизни.

- Сейчас много говорят о легких и тяжелых наркотиках, но здоровье теряется одинаково. Тогда почему они так разделяются?

Татьяна Третьякова: - Разделение наркотиков на легкие и тяжелые – миф, который широко распространен в молодежной среде. Официальной классификации и деления на легкие и тяжелые наркотики нет и не быть не может. Дело в том, что все наркотические вещества внесены в список запрещенных веществ и подлежат законодательному контролю. Вы правы, что любые наркотические вещества приводят к потере контроля.

- Какие меры в борьбе с употреблением наркотиков более эффективны – карательные или профилактические?

Олег Пташкин: - И те, и другие необходимы. Хочу заметить, что многие так называемые карательные меры – недостаточно жесткие. Сегодня пропагандирующие наркотики сайты могут отделаться штрафом в 2000 рублей. Это смешные деньги для тех, кто зарабатывает миллиарды долларов. Поэтому в данном случае ужесточение карательных мер необходимо, иначе мы потеряем молодежь.

Татьяна Третьякова: - Наркомания – хроническое, тяжелое заболевание, приводящее к физической и психологической зависимости, сомато-неврологическим нарушениям и деградации личности. Как любое другое заболевание, его легче предупредить, чем лечить. Так вот предупреждением наркомании, т.е. профилактикой и занимается наш центр. На недавнем Госсовете в Иркутске были приняты меры, направленные на усиление профилактических мероприятий по предупреждению наркомании.

- Почему не ужесточается наказание для наркоторговцев?

Маняткин: - В ряде стран (Китай, Иран, Сингапур, Саудовская Аравия) предусмотрена смертная казнь. В России смертной казни нет. Поэтому ФСКН выступила с предложением ввести пожизненное заключение для крупных наркоторговцев. Дальше дело за парламентом и общественным мнением. В стране существует административная ответственность за появление в общественных местах в состоянии наркотического опьянения. Здесь мы планируем ужесточить наказание за систематические нарушения.

... В обычной жизни это был  очень общительный, "распахнутый" человек, остряк и хлебосол. Однако, тратя деньги с кавказской широтой на дружеские застолья, сам он обходился двумя кусочками горского сыра в день и мечтал досыта наесться. Силой воли танцор подавлял аппетит ради своей осиной (47 см) талии, которую сохранял всю жизнь. Кроме нее, феноменальными данными Эсамбаева были грациозный шаг, орлиная внешность, безупречная мужская грация. Высокий, с благородной статью, гордо вскинутой головой, он создавал на сцене образы небывалой силы и красоты. 

Явление в искусство Махмуда Эсамбаева сравнивали с чудом. Почитатели называли артиста «чародеем сцены», а его танец -  божественным. Он завораживал, вызывал восторг зрителей - всегда и на всех сценах мира. Полувековая творческая жизнь утвердила право великого Мастера  на эпитеты «единственный», «неподражаемый».  С ними великий артист и остался в истории искусства.

Выражением его таланта был ансамбль "Танцы народов мира", с которым Эсамбаев объездил весь мир и пережил воистину звездный успех. Это были танцы-новеллы, посвященные культуре разных народов: индийский ритуальный танец "Золотой бог", узбекский "Чабан", испанский "Ля-коррида", таджикский "Танец с ножами". Мастер неустанно пополнял свой репертуар.  Где бы ни проходили гастроли, он, подобно увлеченному коллекционеру, собирал танцы разных народов, молниеносно разучивал и исполнял в той же стране, которая ему их подарила. Говорят, свои экспрессивные жесты, движения артист выверял по секундомеру, оттачивая до безупречного блеска, он завораживал зал экстазом невероятной силы.

Талант позволил удивительному самородку выразить свое искусство ослепительно ярко, придать хореографии оригинальный рисунок, необычайную пластику. Эсамбаев завоевал всемирное признание, получил все мыслимые и немыслимые награды, стал обладателем множества почетных званий.
 
...«Как шило из мешка вылезает, так и я выскочил из своего чеченского народа. Оказался у меня талант», -  написал о себе в автобиографической книге Махмуд Эсамбаев. Смысл его искусства емко выразил всемирно известный балетмейстер Игорь Моисеев: «Он отдал себя сближению людей, целью его творчества, основой взглядов были добро, дружба, красота». Другой выдающийся хореограф - Юрий Григорович отметил, что «каждое выступление Эсамбаева на сцене, каждая его миниатюра – это маленький балет»....
      
Махмуд Эсамбаев родился в горном чеченском селении Старые Атаги. С трех лет, под восторги взрослых, он уже танцевал на свадьбах. С науками дело было хуже, и отец вынужден был каждый раз сопровождать сына до порога школы, с палкой. Родившись "танцовщиком от Бога", он посвятил себя сцене наперекор воле отца, считавшего выбор сына недостойным настоящего мужчины. Еще подростком Махмуд стал танцевать в Чечено-Ингушском государственном ансамбле. Но вскоре началась Великая Отечественная война, и 19-летний артист вступил в артистическую бригаду, выступавшую перед фронтовиками.
          
В 1944 году по приказу Сталина чеченцы и ингуши были депортированы из родных мест в Среднюю Азию, и семья Эсамбаевых оказалась в Киргизии. Театр оперы и балета во Фрунзе (ныне – Бишкек) после короткого курса обучения, принял талантливого юношу в свою труппу, и несколько лет он солировал в классических спектаклях.
        
Когда после смерти Сталина изгнанники были «прощены» и вернулись в родные места, Махмуд оставил классический балет и принялся создавать оригинальные танцы-этюды. Первыми работами на сцене грозненской филармонии были индийский ритуальный танец «Золотой Бог», испанский – «Ля-коррида!» и таджикский «Танец с ножами».
        
Молодой исполнитель отважился показать свою программу в Москве, и сразу был зачислен в состав гастрольной группы «Звезды советского балета», с которой объехал десятки стран. Из каждого турне он привозил домой новый народный танец, впитывая в себя многообразное мировое искусство. Триумфальный успех вдохновил Эсамбаева на создание собственного танцевального коллектива.
           
В своей книге Эсамбаев рассказал, что сначала танцевальные костюмы он делал сам, из чего придется. В период же всемирной славы его бесплатно одевали известные кутюрье, а короли и президенты дарили дорогие национальные одежды. Разъезжая по всему земному шару, будучи принятым в высших кругах многих государств, Махмуд ни при каких обстоятельствах не снимал своей каракулевой папахи, которую называл «короной». По чеченскому этикету, шапка – символ чести и достоинства, она не должна покидать головы. Через всю свою жизнь и творчество Эсамбаев гордо пронес высокое имя «чеченский къонах» (рыцарь).
          
«Чародей сцены» собирался подарить землякам свой роскошный дом-музей в Грозном, полный сокровищ, которые он собирал со всего света во время гастролей. Но не успел. Огонь чеченской войны не пощадил дом. Вместе с ним погибли картина кисти Пикассо и уникальные костюмы Эсамбаева - один из них украшало более тысячи бриллиантов. Но сам  мастер танца более всего сожалел об архиве, состоящем из газетных и журнальных вырезок на многих языках мира.
  
... Последние годы жизни Махмуд Эсамбаев провел в Москве. Он скончался в январе 2000 года и похоронен по мусульманской традиции на Даниловском кладбище. Его супруга-христианка исполнила завещание мужа, несмотря на то, что российское правительство предложило упокоить великого танцора на мемориальном Новодевичьем кладбище, где хоронят выдающихся людей страны. Имя Махмуда Эсамбаева навечно занесено на плиту в галерее «Звезд эстрады Российской Федерации».

Политика двойного стандарта при оценке тех или иных событий, людей или группировок давно стала правилом для стран Запада.  Отчетливо прослеживается она и на примере терроризма. Совершенно идентичные действия  исполнителей терактов оцениваются по-разному, так, как это надо западным политикам, которые манипулируют понятием «террорист» исключительно в своих интересах.

История показывает, что отношение к террористам в мировом сообществе на протяжении веков (а к террору прибегали еще во времена Александра Македонского и Юлия Цезаря, кстати, убитого заговорщиками, а значит, террористами) всегда было сугубо отрицательным. И хотя в Москве при советской власти одна из улиц носила имя Ивана Каляева – террориста боевой организации эсеров, казненного в царской России за убийство генерал-губернатора Москвы, великого князя Сергея Александровича, официальное отношение к террору было сугубо отрицательным.

Вернемся, однако, к политике западных стран, к их двойному стандарту. Его можно показать на многих примерах. Начнем с косовской проблемы. Взяв в 90-х годах курс на расчленение Югославии,  Запад стал поддерживать всех сепаратистов в этой стране, в частности откровенных террористов из ОАК (Освободительная армия Косово) во главе с Хашимом Тачи, которые убивали живущих в этом крае сербов, поджигали их дома, изгоняя из Косово все неалбанское население. Попытки властей Югославии навести порядок в Косово и покончить с бесчинствами ОАК трактовались западными политиками как террор в отношении албанского населения. Все это кончилось военной акцией стран НАТО против Югославии, арестом президента Югославии Слободана Милошевича и преданием его суду Международного Женевского трибунала. А террористов из ОАК провозгласили борцами с «преступным» режимом Милошевича и, в конце концов, дали им возможность создать собственное государство.
Нелишне вспомнить, что с началом войны в Чечне  Запад оказывал откровенную идеологическую поддержку чеченским террористам, называя их борцами за независимость Чечни, и пытался оказать давление на Россию, чтобы  заставить ее признать захвативших власть сепаратистов в качестве законного правительства этой северокавказской республики. В Госдепартаменте США, где были прекрасно осведомлены о творимых чеченскими сепаратистами, а точнее, бандитами, преступлениях и в самой Чечне и далеко за ее пределами, даже принимали представителей этого «правительства» и вели с ними переговоры. А  в Англии позже, когда порядок в Чечне был восстановлен, и бандиты бежали за границу, отказались удовлетворить требование России о выдаче таких главарей чеченских террористов, как Закаев и Удугов.

В то же время  палестинцев, басков из организации ЭТА в Испании, боевиков из ИРА (Ирландской республиканской армии), которые прибегают к террору (и это, конечно же, заслуживает всяческого порицания), декларируя, так же, как и косовские албанцы, стремление к свободе и независимости, на Западе решительно осуждают.

Усаму бен Ладена, когда он призывал к борьбе против советских войск, введенных в Афганистан, Запад, хотя и знал его как террориста, полностью поддерживал. Когда же бен Ладен стал видеть врага в лице США, он стал для Запада террористом номер один, и после знаменитых терактов 11 сентября 2001 года  за ним началась настоящая охота, закончившаяся в конце концов его физическим уничтожением. И талибам, откровенным террористам, боровшимся против СССР и казнивших президента Афганистана Наджибуллу, Запад  охотно помогал, но, когда они вышли из повиновения, сверг их военным путем.

Курдов, боровшихся в Ираке против Саддама Хусейна, называли борцами против жестокой диктатуры, борцами за независимость и сурово осуждали Саддама (которого, между прочим, поначалу поддерживали, но потом за строптивость и непослушание превратили во врага и главную опасность миру во всем мире) за его крутые меры в отношении курдов.  Но курдов, борющихся в Турции  против местных властей и ставящих целью создание независимого Курдистана, Запад осуждает, поскольку Анкара является союзником западных держав.
Террористов-наймитов, в том числе и бывших фашистов, действовавших в Африке, Запад поддерживал для устранения неугодных политических деятелей «черного» континента.  Террористы использовались в этих целях и в других «точках» планеты. Кубинские «контрас», обосновавшиеся на территории США, не раз пытались уничтожить Фиделя Кастро. Самого же Кастро Вашингтон обвинял в пособничестве терроризму. Сейчас такие же обвинения идут в адрес колумбийского лидера Уго Чавеса, который проводит независимую политику, борется с диктатом США в Южной Америке. «Террористом номер один» называли одно время на Западе  и ливийского лидера Муаммара Каддафи, а когда перестали так называть, то не прекратили попыток устранить его и недавно сделали это с помощью ливийской оппозиции и при своем непосредственном участии. А для устранения неугодного президента Панамы Норьеги Вашингтон даже не стал прибегать к помощи местных противников его режима. Обвиненный в потворстве терроризму и наркобизнесу, он был схвачен вошедшими в его страну войсками США  и заключен в американскую тюрьму. 

Список примеров, показывающих политику двойного стандарта  западных держав по отношению к терроризму, можно было бы и продолжить, но, думается, и сказанного достаточно, чтобы убедиться в том, что такая политика порочна. Она вредит общему делу борьбы с терроризмом, злом, которое требует объединения усилий всех стран, независимо от идеологических и иных устремлений. 

Терроризм в мире молодеет. Об этой опасной тенденции с беспокойством  говорят сейчас  государственные руководители и эксперты во многих странах. Прежде чем попытаться объяснить причину этого тревожного явления, приведем несколько примеров, говорящих о росте числа молодых террористов в разных точках планеты.
Начнем с России и предоставим слово вице-премьеру правительства  и полномочному представителю Президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе Александру Хлопонину, который еще в начале нынешнего года выразил обеспокоенность ситуацией в регионе. «Беда не в том, что здесь действуют около тысячи боевиков, - сказал Хлопонин. – Беда в том, что их убивают, а они пополняют ряды. И вторая беда – средний возраст террористов помолодел до 18 лет». По словам вице-премьера, половина боевиков – «ребята, которые очень сильно заблудились».

Сообщения о терактах, совершенных молодыми членами бандформирований, действующих на Северном Кавказе, поступают регулярно. Так, уроженцу Ингушетии Магомеду Евлоеву, который, по версии следствия, стал смертником и устроил теракт в аэропорту «Домодедво», было 20 лет. Предполагается, что ему помогали 16-летний брат Ахмед  и 22-летняя сестра Фатима (вдова уничтоженного боевика), которые арестованы. В розыск объявлены 24-летний Ислам Евлоев и 20-летний Адам Ганижев. Самый взрослый из предполагаемых террористов – 32-летний Тимур Яндиев.

В причастности к теракту в аэропорту «Домодедово» обвиняется  также 20-летний лидер ингушских боевиков Башир Хамхоев, которого подозревают в восьми убийствах. Предполагается, что он был приближенным  лицом главы «Имарата Кавказ» Доку Умарова, выполняя роль связного. Кроме того, правоохранительные органы получили так называемую ориентировку на двух студенток Кисловодского медицинского колледжа –  17-летнюю Айгюль Абдуллаеву и 16-летнюю Асият Аджиеву.  Предполагается, что они являются потенциальными террористками-смертницами.

Израильские эксперты по радикальному исламу, анализируя ситуацию с терроризмом в Афганистане, пришли к выводу, что «рекруты Талибана» представляют собой преимущественно молодых, плохо образованных коренных жителей  этой страны. Эту тенденцию терроризма, в который все чаще вовлекается молодежь, подтверждает и пример Ирака. Здесь средний возраст террористов-камикадзе составляет 25 лет.  И в Белоруссии примерно такая же тенденция и тот же средний возраст, по данным местных правоохранительных органов.  А  террористы, причастные к взрыву в  Витебске, вызвавшему большой резонанс ,и того моложе. В момент теракта им было по 19 лет.

Итак , достаточно очевидно, что терроризм во всем мире значительно помолодел.   Чем же это объяснить?  Причин несколько. Первая из них состоит в низком уровне жизни в тех странах, которые более всего поражены терроризмом. Плохая социально-экономическая ситуация, нищета, безработица, отсутствие возможности получить образование и найти себя в жизни заставляет молодежь  искать другие , чаще всего преступные пути для выживания.

Вторая причина прочно связана с первой. Молодого человека, юношу, недовольного  жизнью, опытным вербовщикам из террористических организаций легче  вовлечь в свои ряды, соблазнить возможностью хорошо заработать, вырваться из нищеты и неустроенности.  Молодого легче одурманить, внушить ему ложные  представления о добре и зле, опутать псевдорелигиозной моралью, толкнуть на преступный путь, замаскированный под вывеской борьбы за свободу или за торжество ислама, того ислама, который по-своему, так, как им надо, трактуют террористы. Это сплошь и рядом практикуется в Афганистане, Ираке, Палестине, Чечне, Дагестане и других регионах, где велика террористическая опасность.

Есть и еще одна, третья причина , по которой вербовщики-террористы предпочитают «работать» с молодыми людьми. Взрослого, повидавшего жизнь человека, да к тому же еще семейного, трудно толкнуть на преступный путь. Он чувствует ответственность за свою семью – жену, детей – и вряд ли захочет  угодить на длительный срок  в тюрьму за совершенный взрыв или убийство, тем более не станет уходить из жизни, превратившись в террориста-камикадзе. А молодого, не связанного семейными узами,  чаще всего необразованного,  малограмотного человека можно без труда обмануть, заставить пойти на любое преступление, представленное как героический,  поступок, который принесет тому, кто его совершил вечную славу. Это, в частности, подтверждают исследования американског эксперта по терроризму Эвана Колмэна,. Он пришел к выводу, что талибы в Афганистане существенно облегчили  поиск новобранцев, взяв на вооружение иракскую практику прославления лиц, срвершивших теракты.

Вот так 16-17 летние юнцы, обманутые «романтикой» геро ической, по словам искусных соблазнителей, профессии,   становятся террористами, готовыми даже пожертвовать жизнью.

Из всего сказанного ясно, что для успешной борьбы с терроризмом  необходимо, прежде всего, решать социальные проблемы, покончить с безработицей, повышать образовательный, культурный уровень молодежи, развенчивать ложную героику терроризма, объясняя истинные, хорошо замаскированные цели. В 20-х годах прошлого столетия многих беспризорников – потенциальных преступников – сумел вернуть к нормальной жизни замечательный педагог Антон Макаренко. Может быть, и сейчас его опыт  имеет смысл использовать. Во всяком случае, над этим стоит подумать.

На днях в г. Чикаго (США) состоялось пятое заседание Рабочей группы по противодействию незаконному обороту наркотиков. По оценкам многих наблюдателей, это одна из наиболее успешных групп, созданных в рамках двусторонней российско-американской Президентской комиссии («Комиссия Медведев-Обама»).

В заседании принял участие председатель Государственного антинаркотического комитета, директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков России (ФСКН) Виктор Иванов. В ходе видеомоста Вашингтон – Москва он рассказал о новых антинаркотических инициативах России и ответил на вопросы журналистов.

- Виктор Петрович, каковы итоги прошедшего заседания в Чикаго? Удалось ли принципиально продвинуться в вопросах совместного противодействия наркотической угрозе?

- В рамках заседания мы определили три основных направления, на которых необходимо усилить работу.

Первое – это обмен информацией, планирование и проведение совместных операций по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, среди которых – не только афганский героин, но и латиноамериканский кокаин, чей поток Россию в последнее время заметно увеличился.

Второе – это лечение, профилактика и реабилитация наркозависимых с целью уменьшения спроса на наркотики.

Третье – мы обсудили вопросы, связанные с модернизацией правовой системы. По нашему мнению, она должна быть направлена на гуманизацию, с одной стороны, к наркопотребителям, с другой стороны, эта система должна стимулировать наркозависимых к прохождению курса лечения.

По итогам встречи мы с американскими коллегами договорились усилить совместную работу по предотвращению отмывания и легализации наркодоходов.

- Вы предложили некий вариант совместного командования между Россией и странами НАТО по борьбе с афганским наркотрафиком. Как отнеслись к этому предложению американцы?

- На мой взгляд, нам удалось выработать высокий уровень взаимного доверия. Взаимодействуют не только руководители антинаркотических ведомств, но и среднее звено. С американской стороны оперативную работу возглавляет Том Харриган, с нашей стороны – один из моих заместителей генерал-полковник Аулов. Для этих целей создана совместная рабочая группа, которая и обсуждает планирование операций.

В наших планах – расширение масштабов оперативной деятельности, однако здесь существуют препятствия. Они связаны в первую очередь с тем, что в условиях сложной военно-политической ситуации в Афганистане необходима поддержка армии с применением вертолетов и высокотехнологичных разведывательных средств. Здесь мы сталкиваемся со сложными бюрократическими процедурами. Так, при подготовке прошлогодней операции в Афганистане на пустые согласования с НАТО ушло три месяца. Слава Богу, договорились, Альянс выделил вертолеты. Тогда нам удалось в труднодоступной местности уничтожить 4 нарколаборатории и более тонны героина.

Именно поэтому мы предложили в нашу уже сложившуюся группу включить представителей военного командования.

- А что Россия со своей стороны готова предложить?

- Россия предложила США и Евросоюзу сосредоточить усилия на уничтожении наркоинфраструктуры в Афганистане. К ней, прежде всего, относятся поля опиумного мака. Их площадь составляет порядка 130 тысяч гектаров, что сопоставимо с территорией Нью-Йорка.

Необходимо применять современные телекоммуникационные средства. Мы предлагаем создать интерактивную карту в Афганистане. На ней будут отражены объекты инфраструктуры производства и сбыта наркотиков: поля опиумного мака, опиумные базары, нарколаборатории, склады, маршруты. Здесь целесообразно задействовать возможности российско-американского сотрудничества в космосе. Между прочим, из космоса опиумные поля выглядят даже четче, чем Великая китайская стена. Разместив эту карту на интернет-ресурсах, в качестве приложений к IPhone, мы можем рассчитывать на помощь самих афганцев.

- Так и в нарколабораториях пользуются IPhone. Они быстро посмотрят карту и передислоцируются.

- Но нарколаборатория не чемодан. Это достаточно сложная технологическая структура, нуждающаяся в постоянном обслуживании специалистами и привязанная к определенной природной местности. Достаточно сказать, что для переработки опиума-сырца в героин требуется огромное количество воды. Кроме того, на лабораторию завязана тысячами нитей и множеством маршрутов сложная цепочка наркокурьеров.

- Госдепартамент США предложил создать в Центрально-Азиатском регионе новую структуру по борьбе с наркотиками, так называемые отряды по перехвату наркотиков. Что они будут представлять, где дислоцироваться и кем финансироваться?

- Госнаркоконтроль России не поддержал эту инициативу. Вместо борьбы с пулеметным гнездом предлагается сражаться с пулями. История показала полную ошибочность подобной политики. Наркотики как шли из Афганистана, так и идут. В этом году собран рекордный урожай, который почти в два раза превышает прошлогодний. Количество афганских нарколабораторий, работающих исключительно на Россию, с 2009 года увеличилось более чем в 2,5 раза — с 200 до 550. На складах в Афганистане находится более 15 тысяч тонн опиума, который даже реализовать не могут.

Позиция США, не желающих уничтожать опийные плантации в Афганистане, понятна. Они хотят не создавать в стране дополнительных условий для социальных потрясений. Аргумент Вашингтона – в условиях разрушенной экономики наркоиндустрия обеспечивает население рабочими местами и приносит доход в казну.

Однако мы настаиваем на концентрации усилий по уничтожению плантаций наркосодержащих растений, а не готовых к употреблению наркотиков. Не уничтожив раковой опухоли, бороться с ее метастазами бессмысленно.

Нынешний лидер группировки «Аль-Каида» Айман аз-Завахири решил поведать миру о том, каким на самом деле был его предшественник – Усама бен Ладен. По его версии, обнародованной в видеороликах, которые были на днях размещены на сайтах экстремистов, он был «чувствительным, мягким, добрым, благородным», «много занимался своими детьми и уделял огромное внимание их образованию, несмотря на то, что они постоянно переезжали с места на место». И даже запрещал учителям физически наказывать своих отпрысков. Вот, оказывается, каким самым человечным человеком был Усама.

А кем же на самом деле был «террорист номер один», которого авторитетный американский журнал Time чуть не назвал «Человеком года», да потом опамятовался? Усама бен Ладен - как и другие ниспровергатели капитализма – коммунист Карл Маркс, большевик Владимир Ленин, его ультралевые последователи Фидель Кастро и Ильич Рамирес Санчес, больше известный под кличкой Шакал, - родился в весьма обеспеченной семье. Его отец Мухаммед бен Ладен – миллиардер, один из богатейших людей мира, саудовский предприниматель йеменского происхождения. И ныне основанная им компания «Сауди бен Ладен групп» контролирует значительную часть саудовской экономики в таких сферах, как строительство, нефтедобыча и судостроение.

Образование Усама тоже получил неплохое – сначала учился в школе «Аль-Тагер», затем в Университете имени короля Абдул-Азиза в Джидде. Там познакомился с исламским богословом, идеологом джихада Абдуллой Аззамом и заразился его идеями. Вся остальная жизнь бен Ладена – это отнюдь не летопись деяний «доброго и благородного» человека, а скорее страницы уголовных дел, которые вскоре и были заведены в спецслужбах многих стран мира.

В 1979 году он посещает Афганистан и Пакистан, где входит в контакт с лидерами оппозиционных просоветскому правительству Кабула исламских группировок и начинает оказывать им финансовую поддержку. Вместе с лидером палестинских «Братьев-мусульман» Абдаллой Аззамом бен Ладен создает «Бюро услуг» и организацию по набору и подготовке мусульманских добровольцев из арабских стран. Помимо этого он участвует в боях против советских войск, командуя отрядом, насчитывавшим около 2 тыс. бойцов.

Через десять лет Усама вроде бы вернулся в семейный бизнес, но при этом продолжал помогать оппозиционному движению в Саудовской Аравии и Йемене. В 1991-м за антигосударственную деятельность его выслали из страны, а в 1994-м лишили гражданства. Тогда он перебрался в Судан, где стал прокладывать шоссейные дороги. И, кстати, немало в этом преуспел: построил 1,2 тыс. километров автострад – четверть от общей протяжённости местных трасс. А к тому же возвел в Хартуме крупнейший в Африке фармацевтический завод, а при нём исследовательский центр. В общем, проявил себя как весьма успешный предприниматель. Однако, судя по всему, не это было его мечтой и целью жизни.

В 1996 году он вместе с семьей переезжает в Афганистан и начинает «газават» против Соединенных Штатов. Финансирует борьбу сомалийских исламистов против вторгшихся в эту страну войск США, а, по некоторым данным, участвует в подготовке терактов против американских посольств в Найроби (Кения) и в Дар-эс-Саламе (Танзания), в результате которых погибло 213 человек и около 5 тыс. было ранено. Именно тогда американские спецслужбы присвоили Усаме бен Ладену звание «террориста номер один», арестовали его банковские счета и пообещали выдать $5 млн за информацию, которая поможет его аресту.

К тому же бен Ладен активно поддерживал исламистов, действовавших на Северном Кавказе, в том числе и в Чечне (его представителем был печально известный полевой командир Хаттаб), в Средней Азии, где спонсировал движение узбекских радикалов, помогал талибам захватить власть в Афганистане, финансировал при помощи суданских партнеров по бизнесу переброску арабских наёмников в Боснию, которые отличились там своей неимоверной жестокостью, участвовал в подготовке и вооружении боевиков в Косово. В общем, наверное, ни одна «исламская революция» или террористическая атака не обошлись без активного участия «Аль-Каиды» и ее духовного лидера и спонсора.

Кульминацией его «революционной» деятельности стали организованные им громкие теракты в США 11 сентября 2001 года, в результате которых погибли около 3 тыс. человек. Именно тогда Вашингтон объявил крестовый поход против бен Ладена. Он длился целое десятилетие, в течение которого американские и союзные с ними войска под предлогом борьбы с терроризмом оккупировали Афганистан и Ирак. В конце концов, охота на Усаму завершилась – 2 мая в результате спецоперации американского спецназа в Пакистане «террорист номер один» был уничтожен.

Никто, наверное, кроме его последователей, об этом сожалеть не стал. В том числе и Россия, у которой к нему особый счет - он идет на тысячи убитых и раненых в ходе терактов на Северном Кавказе и в других регионах страны. Да и сейчас эмиссары «Аль-Каиды» и их последователи продолжают бесчинствовать на нашей земле – чуть ли не каждый день мы узнаем об их новых преступлениях …

В прежние, советские, времена левые террористы были овеяны ореолом революционного романтизма. Их представляли как неких самоотверженных Робин Гудов, которые борются с капиталистами и мировыми олигархами, обирающими униженных и оскорбленных. Однако лишь единицы из тысяч бойцов «всемирного джихада», подобно петрашевцу Федору Достоевскому, приходят к осознанию того, что эта идея бесплодна и преступна и что «никакие богатства мира не стоят слезы ребенка».

В любом случае такой вопрос никогда не мучил саудовского террориста. На совести бен Ладена – тысячи невинно убиенных людей, в том числе и детей. А потому – нет ему ни оправдания, ни прощения. Как и тем, кто ныне продолжает его кровавое дело.